В "раю", средь символов и знаков

Имение Кинта да Регалейра, как и другие дворцы и усадьбы Синтры, находится в самом что ни на есть мистическом месте — ведь хребет Синтра с незапамятных времен был обителью древних культов. Само название Синтра — Синта, Синтия замешано на поклонении древних богине Луны.

Но только здесь, в Кинте, последний владелец усадьбы Карвальо Монтейру, сумел создать атмосферу поистине тайного мира, полного символов и знаков  Усадьба,  хранящая тайну

 

Популярным это место сделалось относительно недавно, не больше 10 лет. Даже после того, как власти Синтры в 1997 году приобрели Регалейру, чтобы сделать ее музеем, имение еще долго оставалось тихим, не исхоженным туристами уголком.

 

Надо сказать, что власти Синтры тоже "проснулись" лишь после того, как в 1995 году усадьба была включена в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Вот тогда Регалейра была поскорее выкуплена у японской фирмы, которая владела ею с 1987 года и в скором времени собиралась превратить в отель. Так что Кинту едва не постигла участь усадьбы  Сетеайш , и, кто знает, сохранился бы здесь в этом случае столь притягательный и тщательно оберегаемый полог тайны...

 

Ну, а в чем же все-таки состоит эта тайна? Для того, что бы не понять, но хотя бы разглядеть ее присутствие, нужно отправиться на долгую прогулку по парку. Рассматривать внимательно каждый уголок, разыскивать символы и знаки. И важно помнить — чем меньшей информацией владеешь заранее, тем меньше сможешь различить.

 

А поскольку о философии господина Монтейру нам, в большинстве, мало что известно, не удивительно, что мы не замечаем и не можем расшифровать и половины мистических намеков, скрытых в удивительном мире Кинты.

В самом деле, многие ли из нас могут похвастаться столь обширными знаниями, чтобы прекрасно разобраться в философии Монтейру, замешанной на мифологии, кабалистике, поэзии, португальской истории и немножко фантасмагории, умело воплощенной здесь архитектором и сценографом Луиджи Манини.

 

Но даже не зная всего скрытого смысла таинственных символов, все равно наслаждаешься прогулкой, воспринимаешь ее, как своеобразный квест, и постепенно, невольно осознаешь, что здесь ничто не появилось случайно или из чисто эстетических соображений, а все выстроено именно в какой-то зависимости.

 

Что ж, попробуем разглядеть хоть немного из того, чему знаем примерное объяснение. И попытаемся понять драматургию парка, в которой безусловно, присутствует поэзия Данте: яркий и светлый райский мир под голубым небом и намеки на ад, преисподнюю — мир потусторонний...Очевидно, Монтейру, хозяин парка, был поклонником не только Камоэнса.

 

В основном парк Регалейры задуман как Эдем — райский сад, а ведущий вверх по склону путь — путь просвещения ( или посвящения?) Пройти его можно по-разному. Повсюду, на разных уровнях нам встречались балконы, башенки и беседки, и почти в каждом таком сооружении находилась потайная лестница, поднявшись по которой, можно совершить некий "скачок" и оказаться на следующем уровне. Этот путь быстрый, но утомительный.

 

У нас было достаточно времени, и вскоре, преодолев очередной "скачок", мы поняли, что лучше спуститься по винтовой каменной лестнице обратно, и отправиться на следующий уровень в обход — более долгой, но интересной дорогой, чтобы не пропустить гроты, скульптуры и крошечные озера. Ведь все они имеют свой скрытый смысл.

 

В гроте Леды мы нашли скульптуру античной богини. Зевс в облике лебедя, щиплет ее за ногу. Бог соблазняет прекрасную деву — таким образом здесь воплощается языческое представление о непорочном зачатии.

 

Но, что это? У девы в руке голубь, а это уже явное проявление того же мифа, но в христианском учении. И, кстати, мы встречам этот символ уже не впервые — в центре роскошного барельефа, украшающего фасад усадьбы, тоже изображены девушка и голубь.

 

Прогулка по "длинной" дороге позволила нам внимательнее рассмотреть детали парка, увидеть мозаики и азулейжос, украшающие различные строения, неспешно пройтись вдоль озера, и полюбоваться множеством экзотических растений.

 

 

Кстати, я читала, что даже растения собраны в этом философском парке с определенным умыслом: в большинстве своем привезенные из Бразилии, они включают чуть ли не все виды из тех, что упоминает в своих произведениях Камоэнс.

 

Столь же разнообразны и необычны многочисленные парковые скамейки, нет ни одной похожей. Встречаются такие, которым с виду не меньше 300 лет — плотно прижатые к склону, словно вырубленные прямо в нем, живописно покрытые мхом.

 

Другие же, по-королевски парадные, подобны тронам, по обе стороны которых восседают гордые львы или верные псы.

 

 

 

Каменные изваяния собак в Португалии нам пришлось встречать довольно часто, особенно много мы их видели на гробницах. Не удивительно, ведь изображение собаки символизирует связь с потусторонним миром — проводника, охранника в пути между мирами. А символика гончих псов несет в себе еще дополнительный смысл — это вестники Божьего пришествия и спасения христианства.

 

Возле одной из таких скамеек надолго остановилась группа пожилых японцев. Мои переживания о том, что я никак не могу дождаться их ухода, чтобы сделать фото, вскоре сменились сожалением, что я не понимаю язык их гида. Ведь, в самом деле, сколько смысла и символов должна содержать одна только эта скамейка, чтобы так долго о ней рассказывать :-)

 

Над озерцом, где плавают утки, находится грот, дорожка вдоль него в темноте светится нитью Ариадны. Мы не пошли вовнутрь потому что заранее знали — на другом конце выход будет прямо к кромке пруда и преодолевать последние метры придется по плоским камням, осторожно ступая, чтобы не свалиться в воду.

 

Как всегда, здесь есть возможность пройти в обход — каждому дан выбор: короткий и трудный путь или приятный и более долгий ) Мы выбрали приятную прогулку, и вскоре оказались у выхода из грота, скрытого от нас изгибом скалы. Теперь, поднявшись на подвесной 
мостик, можно было увидеть сверху и пруд, в который со скал сбегает вода, и ту самую дорожку из плоских камней.

 

 

 

Раз за разом, продвигаясь вверх по склону, мы совершали этот выбор своего пути. Башенки и бельведеры бывали иногда столь притягательны, что, не удержавшись, мы все же заходили вовнутрь, и, преодолев пару десятков крутых ступеней по винтовой лестнице, оказывались на следующей террасе.

 

 

Схема, выданная нам при покупке билетов, помогала ориентироваться — мы не спеша, но уверенно приближались к главной приманке Кинты — глубокому колодцу на самой верхней террасе парка. Но даже вооруженные схемой, мы рисковали его не найти, если бы не услышали людские голоса.

 

Тропинка привела к нескольким глыбам, покрытым мхом и стоящим вертикально. Проход между ними не был заметен со стороны, но найдя его, мы словно заглянули в иной мир, который соседствует с райским садом Карвалью Монтейру.

Напоминая перевёрнутую башню, тридцатиметровый колодец уходит в недра горы. Его спиральная галерея имеет девять уровней, подобных девяти кругам ада, описанным у Данте. Считается, что, поднимаясь по спирали вверх с самого дна колодца, человек познает таким образом свою душу. Начиная путь в темноте, прилагая усилия и двигаясь к свету, мы выходим из колодца в "райский сад". Говорят, компасы внутри этой спирали всегда показывают на восток.

 

Колодец красив — каменные колонны с изящной резьбой поддерживают своды галереи, а на дне выложен герб Карвалью Монтейру — крест тамплиеров, вписанный в восьмиконечную звезду. Только вот какую смысловую нагрузку несет этот символ?

 

Не все обращают внимание, но неподалеку от "знаменитого" есть еще один, меньший размером колодец. Он не оборудован, никак не украшен, и, похоже, долгие годы оставался вовсе заброшенным. Но ведь кто-то когда-то и зачем-то его соорудил?!

 

В целом, у меня осталось впечатление, что для Кинты еще не придумано подходящей туристической легенды. Да и личность самого хозяина, Монтейру, остается загадкой, окруженной множеством предположений, например, "а не был ли он масоном?" Для меня несомненно одно — Карвалью Монтейру был большим фантазером и мистификатором, а покрасоваться собственной, особой философией ему помогло огромное богатство.

 

Только, наверное, этот миллионщик-философ и эрудит никак не мог бы предположить, что после его смерти (в 1920 году) его беспутный сын Педру промотает все состояние, а удивительное фантазийное имение попросту пустит с молотка.