Роман с Угандой. В поисках адвака. часть вторая

Там все было уже по-взрослому – плата на входе по 5 долларов для иностранцев, за автобус и вообще, за то, что ты дышишь этим воздухом. Пытались заставить нас снять обувь и пойти по «священной» земле босиком. Мы не согласились, памятуя о всякого рода микроскопических тварях, что живут в пыли. Жадность победила и нас пустили в кроссовках. Первое, на что мы наткнулись были не норы, а люди. Они жили в этом месте, ни хера при этом не делали и просто тупо собирали деньги с приезжих. На покрывале на земле валялся здоровый детина, просто сладко спал посреди белого дня. Две женщины, сидевшие поодаль, тут же позвали нас – мзунгу- и сделали международный знак пальцами, обозначающий хруст купюр. Когда мы игнорировали их призывы, они все таки не поленились, подняли свои жирные кавины и стали ходить почему то за Андреем и клянчить деньги. Просто так, ни за что. Мы сосредоточились на норах. Их было у нас. Шириной не больше метра, уходящие вертикально вниз, глубиной...некоторые были засыпаны землей, а у некоторых не было видно дна. Как и кем они были сделаны – до сих пор остается загадкой. Поэтому остается верить легенде о битве бога и человека. Именно бог в этом бою прыгал так, что оставлял за собой подобные отверстия, которые стали называть норами смерти – именно так появилась смерть на этой земле бачвези. Местный пацан за неслабые деньги залез и вылез по нашей просьбе из одной норы, безостановочно куря трубку, ну и походу, конечно общался с духами. Потом достаточно настойчиво стал вымогать еще денег. Показывал какого достоинства купюру надо положить. На ней было четыре нуля. Уезжали оттуда раздраженные, и было обидно, что из такого легендарного и мистического места сделали просто рынок.
К вечеру приехали в Энтеббе, откуда начиналось наше путешествие. Несмотря на поздний час пошли прогуляться по городу – устали все время сидеть в автобусе. Гулять – в нашем понимании этого слова было просто невозможно – город к 9 часам вечера превратился в большой рынок, а дороги – в сплошной поток машин, через которые, рискуя жизнью, шли пешеходы. В какой то кафешке мы поужинали что то не очень вкусное, добавив купленного шашлыка из козлятины на улице. Это вам конечно, не коленные суставы, но после разжевывания этого мяса мог бы понадобиться и клей карега) Вернувшись в гостиницу уселись на веранде бара – было 9 мая. Я прочла Абибе короткий курс истории. Рассказала о войне и погибших, о флаге над рейхстагом, о том, что такое для нас – 9 мая. О том, как мало осталось тех, кто дал нам эту жизнь. Пили за победу. За наших ветеранов. За тех, кто не с нами. И еще раз – за победу, за victory. Даже пару раз пытались грянуть – «этот день победы» – но все оказались без слуха и голоса.
Пока наши общались между собой, я болтала с Абибой. Без плавного перехода от темы войны – почему то перешли на тему проституции. Впрочем, довольно логично - и то и другое по-своему омерзително. Тщательно обсудив тему проституции в Уганде, пришли к неожиданному, но вечному выводу – все мужики козлы))) Становилось весело)
В лексиконе появились новые слова– акаю – туалет, сенте мекка - сколько стоит, мальчик – мулензи, веебале нью – спасибо большое))) между собой эти слова никак не связаны!
10, 11, 12 мая – «Пляжный» отдых на озере Виктория.
Три часа на пароме по озеру Виктория ( была порезана колбаска, помидорки и куплены чаватти (местные блины), просмотрен фильм про Нибелунгов, и я даже немного всплакнула – так жалко было Зигфрида, и эту придурошную Бригитту) – три часа и вот мы ступаем в самых радужных надеждах и мечтах о солнце, пляже и простоваляниидурака на берег. Нас встретила представительница отеля. По песчаному бережку мы направились заселяться. Еще светило солнышко. Отелем оказался такой большой шалаш, он же рецепшен. Нас поселили на его задворках. В комнате с низким потолком, и без права на надежду. ( спасибо автору за слова песни). В малюсенькой комнатке стояли по две кровати. Больше там не помещалось ничего. Свет был только после 19ти. В туалете света не было и после и до. И кстати во время того – его тоже не было. Стояла керосиновая лампа. Для тех, кто без света не может справить нужду. Я вышла на улицу, закурила и села на ступеньку. Ребята тоже высыпали из своих номеров. Смотреть им в глаза было страшно. Всегда спокойная Ирина с размаху хернула рюкзачок на землю и высказалась в том плане, что такой «отдых» уже превысил все наши ожидания – правда – одним емким словом. Пришел работник отеля. В костюме и галстуке и вежливо поинтересовался – Are you ok? – нет, не ок)))))))))))))))И мы пошли искать нормальные комнаты. То ли неправильно был принят наш заказ, то ли как обычно, африканский сервис показал себя с «лучшей» стороны, но еще пару часов мы потеряли бродя от домика к домику, пытаясь сделать там перестановки, пока сами же не нашли в нормальном здании –нормальные синглы. Администратор был подхвачен под черны руки и ткнут носом в них же. Были получены ключи, перенесены вещи и под конец дня, мы в наступающей темноте отправились гулять. Пошли на звуки музыки, которые доносились откуда то из, как нам казалось – хорошего отеля. Шли долго. До музыки не дошли. Перепачкались в грязи. Вернулись домой и пошли ужинать. Ужин был типа шведского стола. Как нам казалось. Т.е – нормальный шведский стол –подходи и бери чего хочешь и сколько хочешь. Шведский стол по африкански – совсем другое дело. Мы выстроились у кастрюль. С приятными улыбками нам стали накладывать по одному кусочку или ложке того, что мы хотели…Наши мужчины с изумлением смотрели на микроскопический кусочек крылышка, который положили им в тарелки. Зато матоки, касавы, макарон и картошки можно было положить ЦЕЛУЮ ложку. Я стала давиться от смеха. Попросила положить мужикам еще по кусочку. Мне ответили, что нельзя. Я сказала, что они не наедятся этим, а когда они голодные – они злые. Рука дающей дрогнула, когда она клала им по второму такому же малюсенькому кусочку. Ужин прошел в диком смехе. Самый лучший отель, из всех, где мы бывали))))) Пляжный отдых)))) горячая вода и постирушки))))))))))))))) Ночью началась гроза. Лило и гремело, и сверкали молнии. Пляжный отдых удался.
Утром проснулись под звуки дождя. Паром обратно в Энтеббе был только на следующий день. Пришлось себя как то веселить. За завтраком решали – как. Веселье не заставило себя ждать. Кто то из ребят заметил на потолке маленького серого бегущего по балке зверька. «Мышь, мышь! Смотрите – мышь» – заорали мы в удивлении. «Мышь – высокомерно изогнула бровь наша официантка – что вы, господа, это крыса!!»- с достоинством добавила она. Мы выпали в осадок. Давились смехом от комичности ситуации и пытались не думать о гигиене и дезинфекции. Да и действительно – о чем это мы – не мелочитесь, Наденька ( спасибо Ипполиту из Иронии судьбы) – у нас тока крысы! Какие мыши!
Дождь потихоньку стихал. Надели дождевики и пошли гулять. Подружились с местными собаками. В каждом отеле жили свои псы. Отнюдь не домашние, но все доброжелательные. Наш был еще молодой, со шрамом на лобешнике, задорный и глупый. Я прозавала его «Нос» - за длинный и любопытний нос и он стал откликаться на новю кличку. Бродили по острову часа два. Потом кто то дрых, кто то надыбал деревеньку на вершине острова. После заказанного обеда (презрев активные игры на свежем воздухе и рыбалку по дождю) пошли наверх в деревню. Местные люди смотрели на нас, мы на них. В начале деревни мы нашли вожделенную вараги, в конце ее – крест (тоник), в общем – в огороде бузина, а в Киеве – дядька. Шли по сельской улочке, щелкали с Абибой семечки. Она их видела первый раз в жизни. Я привезла с собой пакетик из Мурманска. Болтали о всякой всячине, о чем только могут разговаривать две обычные женщины, несмотря на цвет кожи, национальность и язык. Обычная сельская картинка – идут две бабы, лузгают семечки, перемывают всем кости – если бы не чернокожее население вокруг, то можно было бы принять за эпизод из российской глубинки. Световой день заканчивался, когда мы пришли вернулись домой. Еще 9 мая мы с Абибой договорились – я ее учу плавать, а она меня – танцевать их танцы. Время пришло. Не думая о шистоматозе (возле озера была табличка об отсутствии такового) мы все полезли купаться. Учили плавать Абибу. Впервые в жизни я увидела талантливое исполнение поговорки – тонет как топор. Она очень старалась, но все было напрасно) Когда стало понятно, что сейчас она выхлебает всю воду из озера – мы прекратили «обучение». В темноте нам запалили костер и принесли к нему заказанный заранее ужин. В этот вечер все было для нас – кроме нас, туристов там больше попросту не было – одна влюбленная пара, приехавшая сюда отмечать медовый уикенд не считается) Наступила моя очередь учиться танцевать. Абиба пошепталась у стойки барчика и после этого зазвучала народная музыка. На луганда. Абиба стала танцевать. Ее тело до пояса было практически неподвижно, кроме рук, зато нижняя часть, то бишь, кавина выделывала удивительные фортеля. Я попыталась повторить эти движения. Увы, у меня тряслось все, что только могло трястись. Этакий арабско-турецко-русский вариантик(( Видимо соболезнуя моим мучениям вскоре две девушки официантки не выдержали и пришли к нам на помощь. Вчетвером получилось значительно веселей. По крайней мере мне. Так в танцах и песнях, поддержав себя еще парочкой пакетиков угандийского виски ( у них спиртное продается в маленьких пакетиках) мы закончили наш «пляжный» отдых на озере Виктория.
Словарь обогатился новым совам и выражениями. Привет, друг – чи, мукуано. Мое сердце – омутима гуангве. Марихуана-энджяга. Супер – эчерунди. Слова не имеют логической связи, и не связаны ни с каким событиями, кроме содержания песен в переводе с луганда.
12 мая. Прощание.
Покидали озеро Виктория с легким сердцем. Нос выскочил нас провожать. Недоуменно смотрел на наши рюкзаки и паром, и приглашал поиграть. Мы попросили его вести себя хорошо и не приставать к коровам. Вновь три часа на пароме. На экране телевизора мелькали хоббиты, за бортом переливалась свинцовая вода. По прибытии в Энтеббе мы вновь ждали Ричарда. Добрая традиция. He is coming. Через часик приехал Ричард –на другом автобусе. Мы решили не быть бичами и снять гостиницу, чтобы привести себя в порядок и поспать перед вылетом. Самолет в Каир был в полпятого утра. Сначала решили осмотреться в Энтеббе. Посетили ботанический сад и зоопарк. И т, и другое совсем не впечатлило. Смотреть на льва в вольере было просто ужасно. В ботаническом саду мы остановились на аллее, чтобы поблагодарить Абибу. За то, что она была с нами. За то, что она чувствовала с нами. Просто за то, что она такая. Мы окружили ее, Абиба смотрела на нас растерянно.Я начала говорить благодарственные слава, и поняла, что не могу продолжать. Просто обняла ее за шею, а она меня также молча за плечи. В черных глазах Абибы заплескалась Виктория. Ирина стояла с моментально покрасневшими глазами и носом. Мужчины разглядывали что то на земле.Так мы и стояли несколько минут с Абибой в обнимку – белая рука, черная рука, белая, черная…Как странная и печальная зебра, отбившаяся от своих.
В Кампалу ехали в пробке. По дороге высматривали – где купить домой джек-фрут и ростки папайи. И то,и другое хотелось посадить дома и попробовать вырастить. Купили джек-фрут. Папайи не было. Вдоль дороги продавалось много цветов, пальм – а папайи не было. Мы подъехали к супермаркету, где уже действительно нужно было расставаться.
-Абиба, ты сейчас идешь не домой, а в ближайшее Интернет кафе и открываешь ящик и пишешь мне письмо – « Чи мукуано, Елена»! – старалась я пошутить. Попрощались. И разошлись в разные стороны….Мы пошли отпраздновать последний день в Уганде – на 4й этаж в индийский ресторанчик в супермаркете. Обед обошелся нам крутоватенько. Ну да..последний..Уже принесли счет. Когда вдруг на номер Андрея, на моей угандийской симке уже закончились деньги, позвонила Абиба.
- Елена, вы где? Я купила для вас папайю..
- Папайю? Ты же поехала домой? Ты что..ты где? Мы здесь в супермаркете, иди сюда.
Через 5 минут в зал зашла Абиба с пакетиком в руке. В пакетике были три подрощенных папайи. Мы были в шоке. Она приехала домой, спросила у матери, где продают папайю, съездила ее купила, и взяв такси успела приехать к нам…слов не было, только эмоции. Мы спустились вниз, купили вараги домой и в ожидании, когда все ребята закупятся, я спросила Абибу – можем ли мы пригласить ее на чашку кофе? Расставаться было невозможно. Она улыбнулась, подняла печальные глаза - а где? – да здесьже, в магазине, Абиба! Мы стали хохотать. И вот – последняя чашка кофе вместе, последний пакетик виски – вместе, последний раз белозубая улыбка в сумерках, автобус набирает скорость и Абиба сливается с темнотой….

Аэропот. Таможенный досмотр. Что у вас в пакете? Цветы. Нельзя. Выбрасывайте – вот корзина для мусора.
Сердце упало, брат стоит с растерянным лицом. Как нельзя, почему? Нельзя и все, выбрасывайте. Я поняла, что просто НЕ МОГУ подойти к корзине и взять и выбросить абибину папайю…Просто не могу. Подошла к главной и очень сердитой тетке – начальнице, просматривающей вещи. Долго ей что то лепетала. Про цветы Юганды. Про память. Про дружбу. Она терпелив слушала, потом начала орать. Я терпеливо слушала. Когда она закончила, я начала заново – про цветы юганды, про память…Так повторилось раз пять. В конце концов она посмотрела на меня как то иначе, вздохнула и быстро бросила – go on! Меня сдуло тут же. Я для острастки бросила в корзину неначатый спрайт, прикрыла папайю полой куртки и мы быстро быстро прошли в зал ожидания.
Было прохладно. Моросил дождик. Заканчивался наш роман с Югандой. В нем было все – и влюбленность, и разочарования, и потери, и удачи, и нежность и много смеха. Мы не нашли адвака….Но мы нашли человека, который видел следы адвака…мы победили шесть порогов Нила…мы на час стали членами горилльской семьи Сузи…Мы обрели Ричарда и Абибу…Мы даже полюбили состояние «hi is coming»..Мы увидели изнанку Африки, ее дальние уголки, ее детей..ее жизнь и надежды. Веераба, мукуано. Веераба, Юганда. И если Катонда будет милостив к нам – то мы еще встретимся.